Он снова передвинул руками ее тело; Санди была уверена в том, что его толстые пальцы коснулись ее грудей не случайно.
– А сейчас – перерыв на ленч.
Эйб повернулся к Джеку Милану, вставшему с кровати. На актере были оранжевые трусы и носки.
– Всем вернуться точно к двум часам. Идем, Джек, я угощу тебя виски.
Санди медленно прошла в гримерную. Она едва сдерживала слезы. Она чувствовала, что ее унижают. Сначала предложение сняться в фильме с Джеком Миланом обрадовало Санди, но картина оказалась обычным шпионским боевиком с множеством женских ролей. Санди так спешила покинуть Рим, что едва заглянула в сценарий. Ей хотелось увидеть Голливуд.
Санди родилась в Рио. У нее было счастливое детство. Отец Санди был латиноамериканцем, мать – француженкой. Они жили очень дружно.
К шестнадцати годам Санди решила стать актрисой и уговорила родителей отправить ее в лондонскую академию драматического искусства. Это учебное заведение было одним из лучших; Санди предстояло жить в Лондоне у старшей сестры матери, тети Джесмин. Конечно, на каникулы она будет возвращаться в Рио и сможет немедленно покинуть Англию, если ей там не понравится.
Оказалось, что ее отношение к Англии не имеет никакого значения. Через два дня после отъезда Санди родители девушки погибли в автокатастрофе.
Санди была убита горем. Ей казалось, что если бы она осталась в Рио, несчастья могло не случиться.
Ее отец почти не оставил денег. Он славился щедростью, жил на широкую ногу и много тратил.
После похорон Санди решила остаться в Лондоне и продолжить обучение. Наследство матери составило несколько тысяч фунтов стерлингов.
Ей пришлось привыкать к совершенно новой жизни в маленькой квартирке в Кенсингтоне, к холодному климату, к тете Джесмин, считавшей грехом проявление нежности.
Санди это удивляло и беспокоило. Она нуждалась в любви и теплоте; она чувствовала себя одиноко.
Она полностью отдалась учебе в академии.
Спустя полтора года Санди встретила Рафа Суза.
Раф был энергичным молодым фотографом, работавшим для модных журналов; он был нарасхват и прекрасно знал это. Он появился в академии с тремя худенькими фотомоделями, парикмахером, массой реквизита и техники, а также тремя большими собаками. Раф Суз получил разрешение администрации использовать интерьер академии и учащихся в качестве фона. Он делал серию фотографий для журнала «Вог».
В ту пору Санди стягивала волосы в «хвост», носила на себе не меньше трех свитеров сразу и ходила в мешковатых слаксах. Она не пользовалась косметикой.
Раф тотчас обратил на нее внимание. Он заставил Санди распустить волосы, присесть на корточки возле трех собак и посмотреть на трех фотомоделей.
Санди втайне обрадовалась, но другие студентки сделали вид, что это ужасно скучное занятие.
Уходя, Раф оставил девушке свою визитную карточку и сказал:
– Если захочешь увидеть фотографии, загляни ко мне завтра в шесть вечера.
Студия Рафа находилась в дальнем конце Фулхэм-роуд; Санди долго искала нужный ей дом. Взглянув мельком на девушку, Раф протянул ей пробные отпечатки.
Она внимательно изучила их. Ее лицо рядом с фотомоделями казалось простым, блеклым. Свитера делали ее полной, неизящной.
– Сколько тебе лет? – небрежно спросил Раф.
– Скоро будет семнадцать. Почему вы спрашиваете?
– Просто так. Кажется, ты мне подойдешь. Хочешь, сделаем фотопробу?
– Да, хочу.
– Если ты выйдешь хорошо, уедем на неделю из Англии. Я беру на себя все расходы и плачу тебе сотню фунтов.
Раф был весьма хитер. Ему обещали заплатить тысячу фунтов. Услуги хорошей профессиональной фотомодели обошлись бы ему в сумму, значительно превосходящую сотню фунтов. К тому же он видел, что у Санди есть большой потенциал. Эта великолепная кожа могла принести миллион долларов; грамотный макияж и эффектная прическа сделают ее внешность сногсшибательной. Он устал от ординарных лиц. Они все казались похожими друг на друга. Эта девочка – нечто особенное.
За свою недолгую карьеру Раф переспал со многими известными фотомоделями, редакторами журналов, другими женщинами, которые могли оказаться полезными для дела. Он обладал атлетическим сложением и мальчишеской улыбкой, которую многие находили обворожительной.
Сейчас он одарил ею Санди.
– Что скажешь? Родители возражать не станут?
– Какой он добрый и симпатичный, – подумала она.
– Конечно, я смогу. Семестр заканчивается завтра, у меня нет определенных планов.
– Отлично! Начнем готовиться. Сними свою одежду. Я дам тебе рубашку. Распусти волосы, сейчас они не смотрятся.
Санди задумалась. Что за фотографии он намерен делать? Она еще колебалась, когда он бросил ей рубашку. Он заметил ее состояние.
– Ты будешь демонстрировать одежду, дорогая, купальники и белье. Я должен увидеть твое тело, и без шмоток. Если хочешь, поднимись наверх и переоденься там.
Он занялся фотокамерой.
Она отправилась на второй этаж, захватив с собой рубашку. Надела ее поверх лифчика и трусиков. Все выглядело вполне пристойно. Распустив волосы, Санди зашагала вниз по лестнице.
– Господи, – подумал Раф, – на сей раз мне повезло. Эта девушка – сущая находка. У нее были невообразимо длинные ноги. Раф представил себе, как великолепно она будет выглядеть на снимках. Контур ее грудей вырисовывался через ткань. У Санди была особенная походка. Очень, очень сексуальная.
Он снимал девушку в течение часа. Она без труда принимала нужные позы. Он не мог дождаться, когда она снимет рубашку. Санди волновала Рафа, он решил, что она способна украсить эту поездку.
Завершив все приготовления, он отправился с ней в Марокко.
Раф, привыкший смотреть на женщин как на элемент комфорта, был совершенно очарован Санди.
Из-за холодности ее тети Санди стала проводить с ним все больше и больше времени. В день ее семнадцатилетия Раф переспал с девушкой, и вскоре она перебралась к нему в студию.
Тетя Джесмин восприняла это событие так, как она воспринимала все в жизни – не разжимая губ, молча.
– Я буду звонить, – пообещала Санди.
Тетя Джесмин выразила свое неодобрение только пожатием плеч.
Раф был первым близким для Санди человеком, не считая умерших родителей. Она прожила с фотографом несколько месяцев, закончила последний семестр в академии. Раф занимался своей работой. Затем появились фотографии Санди, сделанные в Марокко; телефон в редакции журнала раскалился – все хотели узнать, кто эта девушка. Ей предлагали сниматься в рекламе шампуня и зубной пасты; Санди получила приглашение пройти кинопробу.
Раф ходил мрачный; Санди ликовала.
Редактор журнала хотел, чтобы Раф немедленно сделал новую серию фотографий с Санди. Раф отговорил ее от работы над рекламными клипами, хотя ей обещали большие деньги. Но она упорно твердила, что хочет пройти кинопробу.
Раф взял ее в Рим; пока он фотографировал, девушка влюбилась в город. Он напоминал ей Рио.
Раф переживал – ему не хотелось делить Санди с кем-то. Впервые за все время их совместной жизни он стал встречаться с другими женщинами, напивался до ее возвращения домой, грубил ей в присутствии общих друзей.
Она не понимала, почему он стал с ней резким. Что она ему сделала?
Но он не мог объяснить свое отношение к ее успеху, признаться, что боится потерять Санди.
Она сыграла пару эпизодических ролей и получила предложение сниматься в Риме.
– Соглашайся, – с горечью сказал Раф, – у нас и так все почти кончено.
Чтобы поставить точку над I, он заявил ей, что у него есть другая женщина.
Санди имела успех в Риме; она снялась в нескольких лентах, где главная ставка делалась на ее физическую привлекательность.
Мысли о том, чтобы стать «серьезной актрисой», отошли на второй план. Она наслаждалась вниманием, которое ей уделяли везде.
Итальянские мужчины буквально осаждали девушку, но ее сердце все еще принадлежало Рафу. Он был у нее первым, она любила его. Точнее, считала, что любит.
